ДИШ Валерий Алексеевич — музыкант, исследователь влияния инфразвуковых колебаний на человека. Работает звонарем в Большом театре Москвы. Создал в своей звоннице самую большую коллекцию колоколов. Авторские права (составитель и редактор) – ЧЕРНОБРОВ Вадим Александрович
КОЛОКОЛА: ОТ МАТЕМАТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ ДО ЗВУКА
Первые церковные колокола, согласно легенде, появились благодаря ангелам. Современные колокола создаются инженерами в результате серьезных математических исследований. Небольшие колокола могут быть подкорректированы в процессе создания, но массивные колокола нужно изготовить так, чтобы попасть в нужное звучание сразу. Об этапах и нюансах создания колоколов мы поговорили с главным инженером по отливке колоколов для Храма Христа Спасителя, Троице-Сергиевой лавры и Сретенского монастыря Борисом Николаевичем Нюниным.
По легенде, изготовление первых церковных колоколов приписывают епископу Павлину Милостивому из Нолы, что в Кампанье. После нашествия иноплеменников-вандалов многие из его паствы томились в неволе. Как-то к нему пришла мать одного из пленников с просьбой выкупить ее сына, но денег в казне не оказалось, и епископ предложил себя в обмен на сына. Так он стал садовником зятя царя вандалов. Узнав, что его садовник ни много ни мало епископ, зять царя немедленно распорядился его отпустить. При этом он обещал исполнить любое желание Павлина Милостивого. Тот попросил отпустить всех пленников его провинции.
Христиане в его округе собирались на богослужение звуком кифар. Во сне святому Павлину явились ангелы, держащие в руках предметы, которые были похожи по форме на колокольчики и издавали при этом чудное звучание. Проснувшись, Павлин Милостивый приказал изготовить колокола, по форме напоминающие цветы. Позже их стали называть кампаны.
– Современные колокола поражают глубиной своего звучания, – рассказывает доктор технических наук Борис Нюнин. Созданное им «Общество древнерусской музыкальной культуры» отлило действующие колокола для Сретенского монастыря. Сам же Борис Николаевич был удостоен Государственной премии в области науки и техники за создание колоколов Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.
– Начинается всё с того, что мы производим математическое моделирование профиля колокола с тем спектром звучания, какой мы хотим получить. Затем создается чертежно-конструкторская документация на основе этих расчетов и модельная оснастка. После этого наступает этап отливки. Создается форма, по которой отливается колокол, он проходит акустический контроль, и если спектр звучания не совпадает с тем, что заложено, математически определяются те зоны, которые необходимо подточить на станке изнутри для получения необходимого результата.
– Известно, что вы отлили 30-тонный колокол для Храма Христа Спасителя…
– В работе над колоколами Храма Христа Спасителя мы, прежде чем определить тот состав звона, который там присутствует, – а там минорное звучание, – определили характеристики сохранившегося 51-пудового колокола в Лавре, определили интервалы, которые в этом колоколе. Затем рассмотрели записи Константина Сараджева, знаменитого звонаря, который по слуху записал в нотном виде колокола на всех храмах Москвы.
Всего мы отлили колокола 30, 16, 8 тонн. Это была очень сложная и захватывающая задача. Судите сами, до этого мы не отливали колокола свыше трех тонн – и вдруг надо было на порядок тяжелее колокол отлить. На тот момент мы многого не знали и не умели. Руководил производством начальник литейного цеха N 2 ОАО «ЗИЛ» Михаил Машин, он разрабатывал технологию для создания тяжелых колоколов, а все, что касалось голоса кампана, делали мы. Если небольшие колокола мы все подстраиваем, то здесь надо было попасть в ожидаемое звучание сразу. Это потребовало серьезных исследований с точки зрения влияния параметров металла на звучание: какое количество олова, какое время остывания, какая температура металла, который заливается, – то есть огромное количество параметров, которые оказывают влияние на конечный результат. Ведь спектр звучания – это интегральная оценка, которая включает в себя все этапы создания колокола. И нам надо было предвидеть все эти этапы, заложить такую точность в чертеж, чтобы попасть в ноту.
– Какие этапы создания были пройдены при возрождении 72-тонного Царя-колокола, Первенца и Благовестника, в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре?
– Начали мы с изучения сохранившихся колоколов и исторических документов, тех, что остались, например, нотных записей колоколов Ипполитова-Иванова. Но когда мы посмотрели эти записи, то обнаружили несоответствие с тем опытом, что мы имели по тяжелым колоколам. А несоответствие состояло в том, что те ноты, которые слышал Ипполитов-Иванов, не могли быть для таких тяжелых колоколов определяющими. Мы тогда пришли к выводу, что тут что-то не так с субъективным восприятием человека. Мы разработали методику, по которой оценили, что же слышит человек при звучании тяжелого колокола, как он определяет ноту этого колокола.
Пригласили ведущего звонаря Большого Театра Валерия Алексеевича Диш, ныне покойного, у него был абсолютный слух, звонарей Троице-Сергиевой лавры, съездили в Ростов. Слушали колокола и одновременно записывали на свою аппаратуру. После расшифровки выяснилось: чувствительность человеческого уха разная, на разных частотах, мы плохо слышим высокие частоты и плохо низкие, но хорошо средние, то есть 500–2000 Гц. Так как тяжелые колокола издают низкочастотное звучание, октаву они определяют правильно, а ноту определяют по шкале, которая соответствует максимальной чувствительности человеческого уха. После оценки результатов этих исследований, мы смогли приступить к производству колоколов для Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.
– Она, как любой воздушный объем, имеет свои акустические характеристики, и если у вас оркестр не согласуется по акустике с помещением, то слышать вы его не будете. То же самое с колоколами, мы вписывали их в объем колокольни, определяли резонансные частоты. Определяли, стоит ли изменять объем и форму колокольни, в каком месте должен висеть колокол, то есть мы решали вопрос создания единого целого: колокольни и колокола как единого музыкального инструмента.
– Какие необычные открытия были сделаны в процессе работы над колоколами?
– При ударе языка колокола о его стенки происходит деформация, из-за которой воздух вокруг него начинает колебаться. Амплитуды волн таких деформаций и определяют тон, громкость и тембр звучания колокола. Мы оснастили колокол датчиками и с помощью механической руки ударяли в него и производили запись изменений колебаний корпуса колокола. Когда мы посмотрели, что показали колебания, то очень удивились. Деформации образовывали крест. Наши литейщики были крещеные, но не носили крестики. После увиденного на следующий день все пришли на работу с нательными крестами.
Заметим, что на звоннице храма Воскресения Христова и Новомучеников и исповедников Церкви Русской установлен самый старый из сохранившихся колоколов Сретенского монастыря.
С Борисом Нюниным беседовал Петр Бердыко, 25 июня 2021
Большой театр продолжает силой удерживать колокола, которые принадлежат Церкви.
27 марта 2013
Приход храма Воскресения Христова в Кадашах неоднократно обращался к руководству Большого театра по вопросу возврата колоколов в 2010-2011 годах. Московское общество церковных звонарей также потребовало от Большого театра вернуть колокола из театрального ансамбля. Но ответа до сих пор никто из обращавшихся не получил. Видимо, руководство Большого театра настолько уверено в своем праве обладать церковными колоколами, что не считает должным даже отвечать на обращения. Неужели руководители всемирно известного культурного учреждения полагают, что сила и обладание главенствует над исторической справедливостью?
Со своей стороны Приход заявляет, что никакие усилия руководства Большого театра не помогут ему бесконечно удерживать то, что должно быть возвращено законным владельцам – Русской Православной Церкви и Русской Православной Старообрядческой Церкви.
Напоминаем, что обладателем уникальной звонницы Большой театр стал не в результате их покупки, принятию в дар или случайной находке. Колокола были переданы театру временно. Изначальная функция колоколов, которые сейчас удерживает Большой театр, – звонить в церквях, а не исполнять роль декораций в театральных постановках. Люди, отливавшие колокола на собственные средства, жертвовали их в храмы на свое вечное поминовение.
Итак, руководство Большого театра во главе с г-ном А.Г.Иксановым в силовом порядке удерживает в помещении Большого театра церковное имущество, которое было передано ему временно, о чем свидетельствует документ от 22 августа 1932 года за подписью Председателя комиссии по вопросам культов при президиуме ВЦИК П. Смидовича.
Большому театру в 1938 году во временное пользование были переданы следующие колокола:
1. 10 колоколов, общим весом в 475 п. 25 3/4 фунт. по номиналу с колокольни Старообрядческой церкви на Немецком рынке;
2. 2 колоколов, общ. весом в 559 п. 19 ф. с колокольни церкви Воскресения в Кадашах (Кадашевская набережная)
3. 2 колоколов, весом в 3 п. с колокольни церкви Григория Неокессарийского (на Б. Полянке)
4. 9 колоколов, весом в 149 п. 7 ф. с колокольни церкви Якова апостола (в Яковлевском переулке у Курского вокзала)
5. 2 колоколов, весом в 2 п. 32 ф. с колокольни Грузинской Божьей Матери, на Лубянской площади.
По словам директора музея Большого театра Лидии Хариной, сейчас колокола в Большом театре — это уникальная полноценная коллекция, в полном объёме, прекрасно звучащая коллекция русского колоколо-литейного искусства. Если её разорять, то это не есть правильно.
Однако, как утверждают специалисты колокольного звона, колокола собранные с разных звонниц, не могут вместе создавать гармоничного звучания. Прежний звонарь Большого Театра, Валерий Алексеевич Диш, много раз рассказывал о том, что дирижеры и хормейстеры требовали от него звонить как можно тише, чтобы не сбивать с тональности оркестр и хор.
Звон колоколов не приспособлен для звучания в закрытых помещениях, и даже театральная акустика не позволяет колокольному звону раскрыться в своей истинной силе и благозвучии.
Звон колоколов должен распространяться на большие расстояния, созывая верующих в храм, возвещая дни церковных и даже некоторых важнейших государственных праздников.
Колокола нужно выпустить нма свободу, чтобы город Москва получил подлинный исторический незаменимый звуковой ориентир, и тогда те же самые посетители Третьяковской Галереи будут с удивлением и восторгом слышать голоса благовестников, раздающиеся из соседнего квартала. Ведь о такой красоте, как Кадашевский храм, многие гости Столицы, да и москвичи, даже не догадываются. Не слышно… Звон колокола — это такая же городская доминанта, как и визуальная доминанта церковной колокольни.
Возвращение колоколов из Большого Театра не потребует столь масштабных материальных усилий — нужна лишь добрая воля руководства и понимание необходимости связи времен.
Приход храма Воскресения Христова в Кадашах сожалеет, что дирекция Большого театра заняла довольно странную позицию: либо отмалчивается, либо предлагает совершенно несостоятельные аргументы. С точки зрения профессиональной, исторической и моральной у Большого театра нет никакой необходимости в церковных колоколах.
Церковные колокола должны быть возвращены в храмы. Напоминаем, что этот нравственный поступок сделали уже многие театры: в 1988 году Олег Ефремов передал колокола из старого здания МХАТ в Троице-Сергиеву Лавру. Этому примеру последовала и Татьяна Васильевна Доронина, передав из новой сцены МХАТ колокола в храм Большое Вознесение, Иоанна Воина на Якиманке и в Оптину Пустынь. Руководство театра им. Станиславского и Немировича-Данченко передало все свои колокола в московский храм Спаса на Песках. Руководство Кремлевского Дворца Съездов обеспечило колоколами Казанский собор на Красной Площади.
